Данный фанфег является собственностью компании «Крэш паблисити» при разрешении на использовании авторских прав компании «Хемакатус паблишинг инкорпорейтед» активном участии и поддержке данной компании.
Герои сериала The Transformers являются собственностью компании Hasbro.
Альтернативная вселенная принадлежит компании «Хемакатус паблишинг инкорпорейтед» - «Матрица тупости». Этот фик предназначен для того, чтобы доказать уважаемым десептиконам , что мы - автоботы, способны писать на себя слэш  не нарушая принципа: свободы равенства братства. Данный текст не приспособлен к распространению среди ярых патриотов, автоботов старой закалки, коммунистов и слабонервных. При написании не один десептикон не был задействован, и ни один автобот не пострадал. Данный текст имеет некоторые расхождения в привычной для этой вселенной стилистикой, которые допустимы при согласии c «Хемакатус паблишинг инкорпорейтед». Ошибки просьба не учитывать. Ёлы палы, какие ошибки в слэше? Если Родомес сказал «блять», значит, так оно и было.

От редакции:
Мечты сбываются хоть и на половину. Магнус, не сдавайся мы за тебя болеем. Родомес – будь внимателен и осторожен, ибо Магнус точно не сдастся.

И самое страшное что может случится…
(С. Шнуров)

Магниссемо!

Родомес Прайм храпел за пультом. Дежурство и трёхчасовые прятки от донемогательств Ультра Магнуса утомили несчастного командира, и он, обняв монитор и почти целуя своими лидерскими губами клавиатуру, спал чуть-чуть причмокивая. Если б Магнус это видел, то, наверное бы сначала смахнул слезу умиления, а потом тихонько выкрал бы клавиатуру к которой прикасались желанные «губки бантиком». Но Магнуса на горизонте, хвала лунам Кибертрона, не наблюдалось. Родомес впервые отлично выспался и, почувствовав бодрость во всём теле, попросил Дэни принести свежую газету и мягкие тапочки с чиби-зайчиками. Дэни радостно вильнул задом, и на всех парах помчался выполнять «приказ». Но тут в командный пункт ворвался Ворчун и, споткнувшись о сбитый коврик, чуть не растянулся на полу.
– Чё за…Мать моя микроволновка! Что это? – старик поднял коврик, на котором было вышито «Прощай красавчег. Твой УМ».
– Праймидзе, это ты так с мозгами из-за матрицы расстался? Кошмар! Вот тебе и самый тёмный час…
Ю гот зэ тач, ю гот зэ пауээээр…
– Бля, я не это имел в виду. (реплика в сторону, на заднем фоне слышен глухой удар и громкое ОЙ)
– Ты совсем обалдел? Как это тут оказалось? Вчера же не было ни фига! – недоумевал Прайм.
Прибежал Дэни с газетой в зубых и двумя огромными тапками под мышками.
– Дэни, это твоё? – строго спросил Родомес, брезгливо держа двумя пальцами голубой коврик.
–Мугу! – промычал мальчишка, не выпуская газеты изо рта. Прайм взял газету, на которой крепкой хваткой челюстей повис мальчик.
– Сейчас не время для игр, – помахал газетой лидер автоботов, пытаясь стряхнуть белковое. Дэни какое-то время не сдавался, а затем его детские силёнки иссякли, и он кубарем полетел на пол.
– Твоё?! – почти под нос тыкнул коврик Родомес
–Даа-а-а. – вхлипывал мальчик размазывая сопли по камбинизону. – Мне Ультра Магнус сам связал из твоих старых носков.
–Что?!!
–Хе-хе…- давился смехом Ворчун, представляя, как манипуляторы Магнуса ловко накидывают петельки. –Нда. Это чисто автоботская расцветка.
Родамес рассвирепел. Его, вот уже на протяжении всех серий «Матрицы тупости», так достали подколы и донемогательства, что он в глубоко в искре пожелал хоть на секунду побыть Гальватроном. Уж он-то точно вырвал бы аккумуляторы этому красно-синему фетишисту.
– Где он?
– Вот по этому поводу я и пришёл. Магнус в лазарете. Просил передать, что смертельно болен.
– Вот я сейчас сам лично пойду и поставлю этому яойщику ректальный термометр на глубину его прямой сливной трубы!
(Ворчун в сторону)
– А ему скорей всего только того и надо…
Но тут автоботское сострадание взяло верх, и Родомес грустно произнёс:
– Что с ним?
– А кто знает. Лежит и смотрит в потолок, ни с кем не разговаривает. Иногда песню про «шоколадного зайца» поёт. А вот это он просил тебе передать.
Родомес взял коробку из рук Ворчуна и, открыв ее, увидел там книгу «107 яойных картинок. Как стать настоящим…» Дальше он не дочитал. Отбросив мерзкую книжонку в угол, Прайм выругался на таком диалекте, что Ворчун схватился за бумагу и ручку, дабы оставить сии лидерские искроизлияния потомкам.
Ворвавшись в лазарет, Родомес наткнулся на Микроскопа и Бластера, которые пили на брудершафт какую-то энергоновую дрянь. По заплывшей оптике и устойчивому амбре энергонового первача командир понял – с ними разговаривать будет затруднительно.
И сдерживая приступы тошноты от насыщенного аромата, Родомес рявкнул двум товарищам:
- Где Ультра Магнус? Какого, не будь упомянут на ночь, Юникрона вы тут делаете?
– Ммы-ы-ы, - заплетающимся языком начал Микроскоп.
– Мы пьём за товарисч-щ-ща. – Тут он скорчил убивающуюся мину и, смахнув слезу, сказал. – Знаешь, каким он парнем был?
Бластер ударил себя в грудь (кассетников наверное малёк контузило от такого сотрясения), и криво поднося очередной кубик под нос Родомесу прошамкал:
– На, Ромашка, выпей. Такое горе, такое горе! – схватился за свой рогатый шлем бухущий в зюзю Бластер.– Хоть эта яойная сцука мне и и рубь должен, я его так лю…– он не договорил и свалился ничком под стол. Микроскоп тыкал в сокубыльника пальцем:
– Я бля, не пьянею. Я бля на спор могу…Брехло караочное!
– Отставить! – снова рявкнул Родомес, стукнув по столу так, что кубы и непонятные баночки подпрыгнули.
– Начальник, тут такое дело…– слышалась пьяная речь из-под стола. Родомес взял одну из баночек и, прочитав название, помчался в ближайший туалет.
– Чё это он? – на отрыжке спросил Бластер.
– Ты его, кибертронский куботрах, обидел! Ты обидел нашего Родю! – Микроскоп полетел под стол сжимая кулак, но вдруг наткнулся на одну из валяющихся баночек.
– Сцыкло… - прочитал он на обороте.
– Да не сцыкло, дубина, а стекло. А почему написано ОП. Ан, ЛОХ.?
– Чё? А! Это значит Оптимус Прайм,  анализы плохие…БЛЯ!!! – схватился за голову Микроскоп. – Блястер!
– Я Бластер, - поправил тот друга.
– Во,я и говорю! Мы же весь шкаф с анализами Праймовскими вылакали! Говорил - не перепутай!
– Анализы?!!
Дальше лазарет огласили неприятные звуки, словно кто-то отчаянно звал какого-то Эдика. Точно такого же Эдика звал Родомес, всем корпусом перегибаясь через толчок. Симфония Эдуарда закончилась через минут двадцать. Войдя повторно в лазарет, лидер автоботов, увидав в чём лежат Микроскоп и Бластер, подумал что звал Эдика не достаточно. Но потом, собрав всё своё мужество в кулак, и переступая через лужи темной жижи, добрался до палаты с надписью УМ. Прошмыгнув внутрь, он остолбенел. Ультра Магнус лежал со скрещенными на манер покойника манипуляторами, на антеннах горели две свечки, у изголовья стоял огромный портрет Оптимуса Прайма с нимбом над шлемом, а вокруг кровати красовались похоронные венки.
– Святой Праймус… - вырвалось из груди Родомеса, когда он увидел в крепко зажатых ладонях Магнуса своего любимого плюшевого мишку, которого он искал по всей базе. Бледное лицо Ультра Магнуса сохранило похотливую улыбку, с которой он часто подкатывал к Родомесу, бибикая и помигивая оптикой. Увидев эту блаженную эльфийскую харю, словно покойный всё же осуществил свою яойную мечту, лидер автоботов перестал злиться. На тумбочке возле кровати лежал конвертик, от него тонкой струйкой тянулся аромат «Hugo Boss».
– Ну вот сволочь! А я-то Спринтеру за это по шее вкатил!
Раскрыв конверт, он достал такой же розовый листочек – само письмо, и фотографию, где Магнус душит в объятиях новоиспечённого лидера автоботов. Изображение Родомеса было зацеловано серебристой помадой.
– Твою ж покрышку через жопу!
– Эх-х-х-х. – донёсся откуда-то мечтательный вздох. Прайм резко посмотрел на Магнуса, тот не подавал никаких признаков жизни и лежал, как и раньше. Развернув письмо, лидер автоботов пробежался глазами по каллиграфической стенографике.

Я вам пишу. Чего же боле?
Дыра свистит в моём моторе,
Процессор перегрелся вроде,
Прощай, мой сладкий винтик Родя!
Тебе, любимый, завещаю
Свои трусы, антенны. Знаю,
Сейчас читаешь эти строки,
И слёзок бурные потоки
Роняешь на пол, Родион,
Я был так предан, так влюблен.
Теперь, не ведая тепла,
Мне умирать пришла пора.
А я ведь так мечтал мятежно,
Что ты меня обнимешь нежно,
И в мыслях я уже решил,
Что мы с тобою погрешим.
(Там на странице сорок три
Вот в этой позе посмотри…

см. книгу «107 яойных картинок)
Под пультом местного КП
Или на стойке в «Гей(м) – кафе»,
Или на базе Гальватрона
Среди чужого энергона.
Теперь разбилися мечты,
Ведь я любил. Любил ли ты?
Шепни «превед», любимый Родя,
Ведь не прошу я много вроде,
С тобой навеки я прощаюс,
Твой воздыхатель, Ультра Магнус.

Родомес отложил письмо, и тут до него дошло, что это он виноват в смерти несчастного яойщика.
– Что ж я наделал…
Родомес увидел своё отражение в погасшей оптике солдата. Лидер автоботов наклонился над аудиосенсорами друга и шепнул покойному как тот и просил его в письме.
– Превед…
Тут огромные руки сграбастали Родомеса в охапку, а радостный взгляд быстро разгоревшихся голубущих, как и сам их обладатель, окуляров, благодарно впился в любимое лицо.
– Ты сказал! Ты всё-таки сказал это! Дай, я тябе пацалую!
В этот момент в комнату вбежали Спринтер, Арси, Ворчун, Дэни, на карачках вползли Бластер и Микроскоп. Последний, увидев как злостный яойщик зажал командира, бухущим голосом прокомментировал.
– Опачки…Магниссемо…
Немая сцена. Занавес.