Собственно, вчера я сочинил потрясающий этюд на тему "Бердяев и Яблоко", но утром не мог вспомнить ни черта, ибо сочинял я это произведение, читая одновременно про мсье Бендера, так что записывать мне было некогда.
Источник пафоса, впрочем, не Бендер, а канал Культура, а если быть совсем точным - программа "Тем временем".

Программа эта исключительно лольна, но не только из-за ученых мужей, перетирающих тематику "петербургской" и "московской" литератур, а из-за публики. Держу пари, что только благодаря грязному шантажу или угрозе применить оружие на эту передачу удалось затащить всех тех юношей и девушек, что представляли из себя аудиторию, вынужденную сидеть прямо. Живейший материал для изучения сна! От тех, кто еще клюет носом, до тех, кто откровенно дрыхнет под изыски русской интеллигенции. Будь я Зощенко, я бы описал это куда более живо. Под конец академики и писатели сломили и самых стойких, те меня. И я вынужден был сделать, как описывалось в одном пошлом фантастическом романе, "выворачивающий челюсть зевок", благо этого никто не видел. Правда, в конце спеклись и почтенные мужи.
Вся прелесть чужого высокого интеллекта с уклоном в гуманитарные науки в том, что он является источником непобедимой скучищи. Но не той, когда тебе скучно слушать собеседников, жалующихся на отсутствие денег, а рафинированной, утонченной скучищи (и не «скуки», прошу заметить), которая прячет зевоту в цветок в петлице и за которую можно было бы получить и Нобелевскую премию. Вот, кстати, о Бродском. Бродский навевал на меня такую же потрясающую зевоту, особливо на пару с Рейном. Ощутить всю прелесть этого можно лишь, обладая определенным складом ума и, уж простите меня, образованием. Ибо это не то, когда кто-то, не слишком обремененный интеллектом, ноет: как же скучен этот Бродский. О нет, ощутить этот тонкий букет, сравнимый не столько с послевкусием вина, сколько виски, можно, если сам в состоянии навевать скучищу не хуже Бродского.
А следовательно счас я буду рассказывать о себе, хотя до Бродского мне, как до Юпитера.
Намедни меня назвали интеллигентом. Да, назвали меня так в кафе нашего БЦ, и держу пари, потому что я прихожу туда с книгой. И не просто с книгой, а с «Мемуарами» Дж.Дж. Казановы. (Окружающая публика обнищала духом, не правда ли?) Впрочем, это - кофейная (или кофешная или кофешечная) обслуга, и ее ум наверно не так уж и сложно шокировать. Надо заметить, что в «бытие» интеллигентом есть свои плюсы, ибо официант выскакивает из-за стойки, чтобы поздороваться лично со мной, и всегда готов обслужить вне очереди. Держу пари, что они думают, что я ем и читаю одновременно. Ведь это весьма интеллигентно! Я склонен к извращениям, потому что имею потребность читать «дер церброхене круг» фон Кляйста в оригинале, напечатанного фрактурой на бумаге 19-го века. И это придает мне умение пронзить любого противника рапирой своего неуемного интеллекта прямо в пролетарское сердце оппонента. К чему я счас это говорю - я и сам не знаю, просто меня прет. Пожалуй, единственный раз в последнее время, когда я совмещал еду и чтение был тот, когда я читал Бердяева. Держу пари, я доконал своих коллег хрустом, но посмотрел бы я, как они жевали это яблоко, если бы им пришлось читать Бердяева. (Дался мне этот Бердяев!)
Еще про канал Культура. На канале Культура, как вы знаете, есть еще «Апокриф». И вот там собираются отнюдь не Бродские! Не помню, был ли Бродский в Париже, но тк Париж был как правило наводнен русской интеллигенцией и аристократией (ибо если драпать – то только в Парижъ), то вы можете понять, какие чувства вызывают все эти обалденные «перебежчики», которые одеваются несколько вальяжно, пьют кофе на Монмартре, треплются на трех языках, бесконечно ностальгируют по родине и витают в таких сферах, к-е иным и не снились. Ну и естественно, разводят невероятную скучищу. Да, впрочем, Бродский сидел на набережной в Венеции, так же пил кофе и посылал импульсы в вечность.
В «Апокрифе» собираются как раз те, кто остался. Это СССР. А вот в «Культурной революции» те, кто функционирует счас. И вообще это полное фиглярство. Эти люди как раз вызывают скуку. Постную и блеклую. Они все пытаются спасти русскую культуру…Русскую культуру если и надо спасать, то от таких замшелых персонажей. Я думаю, это происходит потому, что они силятся быть интеллигенцией, но интеллектуальные потуги, помноженные на высшее филологическое образование, еще увы, не значат, что вы попадете в эти ряды.
(Цитато:
«Вопрос: – А на такой интеллигентной программе, как Ваша, скандалы бывают?
В.Ерофеев:– За все это время был только один, когда говорили о детективах и так называемой серьезной литературе. Детективщики с писателями немножко сцепились, а так больше ничего особенного не было. Еще на передаче о юморе, помню, Геннадий Хазанов и Роман Трахтенберг («!» – примечание автора) выясняли отношения по поводу того, что они оба из себя представляют. Ну это очень редкие моменты.»)

Тут я бы, конечно, тоже смотал в Париж и был бы там рупором русской интеллигенции, предоставив мсье Бендеру возможность дурить вдову Грицацуеву и Трахтенберга.

(Коллеги говорят мне сейчас , что у меня такой вид, будто я знаю что-то, чего они не знают. Ггы. Да, это правда)

Поэтому и есть треп в кафе на Монмартре, а есть треп на кухне коммунальной квартиры. Я уже говорил когда-то, что пространство определяет психологию.
А аристократию не нужно искать там, где ее быть и не может.
Есчо можно поехать в Рим, в салон княжны Волконской. Пялиться на художества Иванова и выворачивать челюсть там. Не знаю, получилось бы у меня выворачивать челюсть на Тайт-стрит, 16, ибо интеллектуальная феерия Уайльда – это словотворчество иного стиля. Но Бродский, боюсь, быстро бы остудил Уайльдовский пыл своим уточенным занудством и послевкусием виски. Хотя для Уайльда я приберег бы что-то более изысканное. Правда, боюсь, что меня все-таки выставили бы из его дома, еще до того, как я подыскал подходящего философа или писателя, ибо к тому времени я бы заполонил все помещение своим собственным занудством. И тут-то мне и пригодились бы (бы-бы-бы) Бердяев и Яблоко! Я бы вошел в историю, как человек, бросивший в окно дома Оскара Уайльда Бердяева и Яблоко. Впрочем, Уайльд еще не знал Кушнера, и в этом ему, Уайльду, боюсь, сильно повезло. Представляю, какой шухер поднял бы почтенный Кушнер!!
А еще недавно мне приснился Вертинский. Старый и страшный Вертинский, и сон этот был так неприятен, что, проснувшись , я всерьез сказал…ладно, не буду повторять. Это не интеллигентно.
Кстати, вы знаете, что сегодня обсуждают в «Апокрифе» ?? Без филологии не бывает здоровой культуры!
Надо прийти туда во фраке и упасть рожей в салат.

Пээс:просто меня прет - сказал Лев Толстой, строча "Войну и мир".